Я не любитель откровенно пошлых жестов, но рукописи требуют огня. Я наблюдаю за горением с блаженством (с)
Ну, и последние два текста.
Невинный стишок,
который я вовсе не собирался ни писать, ни, тем более, публиковать – он и возник-то случайно, после того, как я посмотрел пятую и шестую серии пресловутой дорамы и, как это водится среди нас, начал слышать ушами души неотвязно и непрерывно Александрийские песни. И чем дольше смотрел, тем настойчивее становился внутренний голос, тем громче они звучали, тем больше видел я соответствий и созвучий, тем туже и чаще натягивались невидимые нити, связующие эти несовместимые, казалось бы миры и тексты… Словом, после той сцены с разделением перед визитом в город и и последующим воссоединением – ну, там, где Ванцзи, такой мирный, милый, домашний и нежный, такой трогательный и ранимый без этого своего ювелирторга на голове сам наливает Усяню вино и подает чашку, я сломался окончательно. Нет, сначала я, конечно, поставил на паузу, прорыдался, посмотрел еще раз, снова немножко поплакал, подышал в пакет, досмотрел до конца, вот это все.
А потом сел и записал то, что билось в моей голове с пятой серии начиная, и о чем я старательно и тщетно пытался не думать. Результат известен. Мне очень, очень стыдно перед Кузминым и его поклонниками, из коих первый же аз есмь, но что вышло, то вышло.
Ну, и спецквест-сюрприз.
Проходящий среди нас под кодовым названием «никто не ждал испанской инквизиции». Потому что с темой спецквеста нам свезло как никому, и еще на этапе голосования, весь в макси, я отметил краем мозга и даже, помнится, радостно воскликнул во всеуслышание – какая дивная тема, господа, я даже, пожалуй, возьмусь и напишу незапланированный мини, решусь, ей-богу, решусь! Вот только закончу с макси. И был услышан. Причем если б меня услышали коллеги и друзья – то полбеды, они снисходительны и терпеливы. Но меня услышали боги, которые отзывчивы на просьбы, но насмешливы. В итоги запланированный мини плавно превратился в миди, каковой неумолимо и неконтролируемо вырос в нефиговый такой макси. Я не хотел этого! Клянусь. Оно абсолютно, совершенно, исключительно – САМО. Однако что сделано, то сделано, свой макси я – все же – написал. Не тот, не о том, не туда и не тогда, но. Но. Макси заказывали? – Получите-распишитесь. Не тот? Ничего не знаем, корова рыжая по описи одна, брали мы ее одну, отдавать тоже будем одну, чтобы не нарушать отчетность. Ну и вот.
Он даже, совершенно опять-таки неожиданно для нас, удостоился, страшно сказать, обсуждения в дежурке и на холиварке, открыв потрясенному автору попутно поистине новые горизонты в литературоведении в частности и антропологии вообще, но это – уже совсем другая история.
Засим скромный автор наконец кончает выставку достижений народного хозяйства среди себя, но не откладывает, как надеялся, перо, о нет, и не преркащает дозволенные речи, напротив - в очередной раз страстно клянется выполнить пятилетку в четыре года, а данные дагэ, клану и миру обещания – до зимы (но что-то ему подсказывает, что облажается снова. Не слушай, дагэ, умоляю, я просто так сказал! Ну я стараюсь!), и остается – с ноутом, мыслями, робкими надеждами и возвышенными мечтаниями.
Невинный стишок,
который я вовсе не собирался ни писать, ни, тем более, публиковать – он и возник-то случайно, после того, как я посмотрел пятую и шестую серии пресловутой дорамы и, как это водится среди нас, начал слышать ушами души неотвязно и непрерывно Александрийские песни. И чем дольше смотрел, тем настойчивее становился внутренний голос, тем громче они звучали, тем больше видел я соответствий и созвучий, тем туже и чаще натягивались невидимые нити, связующие эти несовместимые, казалось бы миры и тексты… Словом, после той сцены с разделением перед визитом в город и и последующим воссоединением – ну, там, где Ванцзи, такой мирный, милый, домашний и нежный, такой трогательный и ранимый без этого своего ювелирторга на голове сам наливает Усяню вино и подает чашку, я сломался окончательно. Нет, сначала я, конечно, поставил на паузу, прорыдался, посмотрел еще раз, снова немножко поплакал, подышал в пакет, досмотрел до конца, вот это все.
А потом сел и записал то, что билось в моей голове с пятой серии начиная, и о чем я старательно и тщетно пытался не думать. Результат известен. Мне очень, очень стыдно перед Кузминым и его поклонниками, из коих первый же аз есмь, но что вышло, то вышло.
Ну, и спецквест-сюрприз.
Проходящий среди нас под кодовым названием «никто не ждал испанской инквизиции». Потому что с темой спецквеста нам свезло как никому, и еще на этапе голосования, весь в макси, я отметил краем мозга и даже, помнится, радостно воскликнул во всеуслышание – какая дивная тема, господа, я даже, пожалуй, возьмусь и напишу незапланированный мини, решусь, ей-богу, решусь! Вот только закончу с макси. И был услышан. Причем если б меня услышали коллеги и друзья – то полбеды, они снисходительны и терпеливы. Но меня услышали боги, которые отзывчивы на просьбы, но насмешливы. В итоги запланированный мини плавно превратился в миди, каковой неумолимо и неконтролируемо вырос в нефиговый такой макси. Я не хотел этого! Клянусь. Оно абсолютно, совершенно, исключительно – САМО. Однако что сделано, то сделано, свой макси я – все же – написал. Не тот, не о том, не туда и не тогда, но. Но. Макси заказывали? – Получите-распишитесь. Не тот? Ничего не знаем, корова рыжая по описи одна, брали мы ее одну, отдавать тоже будем одну, чтобы не нарушать отчетность. Ну и вот.
Он даже, совершенно опять-таки неожиданно для нас, удостоился, страшно сказать, обсуждения в дежурке и на холиварке, открыв потрясенному автору попутно поистине новые горизонты в литературоведении в частности и антропологии вообще, но это – уже совсем другая история.
Засим скромный автор наконец кончает выставку достижений народного хозяйства среди себя, но не откладывает, как надеялся, перо, о нет, и не преркащает дозволенные речи, напротив - в очередной раз страстно клянется выполнить пятилетку в четыре года, а данные дагэ, клану и миру обещания – до зимы (но что-то ему подсказывает, что облажается снова. Не слушай, дагэ, умоляю, я просто так сказал! Ну я стараюсь!), и остается – с ноутом, мыслями, робкими надеждами и возвышенными мечтаниями.
-
-
14.10.2020 в 21:28-
-
15.10.2020 в 13:20Чудесные братья Не! И прочие адепты в количестве. Хуайсана всячески комфортят и заботятся, а потом он сам проявляет смелость, решительность, мозги и семейный характер. Прям как я люблю))
Отдельно хочу сказать, что ваша саншайн-ау прекрасна, можно прикладывать к душе вместо подорожника.
Обсуждения не читала, надеюсь, что-нибудь хорошее вам написали, а не как там обычно.
Буду счастлива, если напишете еще что-нибудь.
-
-
16.10.2020 в 12:21-
-
16.10.2020 в 12:27а поскольку макси я так и не дописал - это, боюсь, не конец. То есть там совершенно точно еще есть пара эпизодов, не вошедших в серии, просто руки пока не доходят. ну, и смысла нет... Но зима близка, и что-то мне подсказывает... словом, все возможно. ))
Обсуждения не читала, надеюсь, что-нибудь хорошее вам написали, а не как там обычно.
ну.. всяко разно. в разнообразии. но это было по-своему поучительно и даже забавно. И надо же все же учиться... властвовать собой, самосовершенствование, путь воина, это вот все. )))
-
-
16.10.2020 в 12:27-
-
17.10.2020 в 11:08Это, как я понял, уже устоявшийся термин, коему меня обучили в фандоме. АУ, где войны не было, все живы, все здоровы,
все в Париже (с)и у всех все хорошо. ))))